Зарубежные компании уходят из России разными способами — одни сохраняют бренд и бизнес в неизменном виде, другие распродают все по частям. Такой вариант самый негативный, как для компании, так и потребителей продукции.
Об этом на примере Danone рассказал в интервью руководитель Всероссийского института аграрных проблем и информатики имени А.А.Никонова, академик РАН Александр Петриков.
— Александр Васильевич, 2022 год был непростым для российской экономики. А как пережила его молочная отрасль?
— Молочная отрасль, как и национальная экономика в целом, адаптируется к новой реальности, формирующейся под влиянием экономической войны, объявленной России недружественными странами. Текущая ситуация в целом стабильная и останется таковой в ближайшей перспективе. Итоги 2022 года Росстат ещё пока не подвел. Индекс производства молока за январь-ноябрь 2022 года по сравнению с соответствующим периодом 2021 года составил 102,6 %, сливочного масла — 111,2 %, сыра — 103,4 %, творога — 92,4 %, сметаны — 99,6 %.
Оптимизм вселяет то, что постепенно растет сырьевая база молочной отрасли. Индекс производства сырого молока всеми категориями хозяйств за 11 месяцев 2022 года составил 101,5 %, при том, что поголовье коров сократилось на 1,1%, то есть молочное производство увеличивается за счет роста продуктивности животных.
Однако в среднесрочной перспективе в молочной промышленности может проявиться ряд проблем, которые обозначились уже сегодня. Это рост стоимости сырого молока из-за увеличения издержек у сельхозтоваропроизводителей; снижение внутреннего спроса на дорогостоящую молочную продукцию в силу слабой динамики реальных доходов населения; износ и, соответственно, необходимость замены оборудования, 70% которого составляет оборудование иностранное; дефицит ряда отечественных ингредиентов для производства молокопродуктов (в частности, заквасок для сыров). Но все эти проблемы вполне решаемы совместными усилиями бизнеса и государства.
Но все же радует, что к лету 2022 года большинство заводов по производству молочной продукции адаптировались к новой ситуации. Удалось справиться, заменив поставщиков, найдя решения по использованию других материалов и красок для упаковки и так далее. Мы видим, что дефицита молочных продуктов на полках нет, и в этом смысле наши молочные заводы заслуживают уважения — не сдались.
— Многие иностранные компании ушли из России. А как обстоит дело в молочной промышленности?
— Действительно, одна из форм ведущейся против нас экономической войны — уход с российского рынка иностранных компаний, несмотря на значительные потери для них самих как в текущем моменте, так и в будущем. Ведь Россия обладает крупнейшим аграрным потенциалом, и у инвесторов есть хорошие возможности расширять бизнес, в отличие от «тесной» Европы. Кроме того, непонятно, как такие шаги соответствуют социальной ответственности иностранного агробизнеса, о которой так любят рассуждать его представители. Сельское хозяйство и перерабатывающая промышленность — социально ориентированные отрасли экономики; они удовлетворяют жизненно важные потребности людей и должны работать при любых обстоятельствах. Именно такой ответственный подход демонстрирует Россия, продолжая зерновой экспорт.
Теперь что касается деятельности зарубежных компаний в молочной отрасли. Здесь наблюдается пёстрая картина. Ряд компаний приостановили какие-то направления своего бизнеса, например, новые инвестиции, но сохранили производство пищевой продукции, в том числе молочных продуктов. Скажем, на прилавках по-прежнему есть продукция PepsiCo — брендов «Домик в деревне», «Веселый молочник», «Чудо», «Кубанская буренка», «Мажитэль», «Имунеле», BioMax, «Ламбер». Nestle весной стала сужать ассортимент своей продукции, но остается на рынке. Концерн Valio продал российский бизнес группе компаний «Велком», продолжено производство товаров бренда Viola. Благодаря этой сделке бренду не пришлось уходить с российского рынка, а сотрудники Valio сохранили рабочие места.
Но есть и другой подход. Например, компания Danone, которая еще в начале года заявила, что остается в России, к осени пересмотрела свою точку зрения. И в октябре сообщила, что уйдет из страны.
— После этих заявлений Danone «ушла под воду» и больше не говорит об уходе из России. Что же происходит, может быть, передумали?
— Насколько можно судить по информации в СМИ, не передумали. Видимо, компания находится под сильным политическим давлением как со стороны французских властей, так и ряда акционеров. Но раз такое решение принято, важно избрать достойную форму его реализации. Как показывает практика, возможны три варианта: продажа или передача бизнеса российскому менеджменту компании; сделка с российской молочной компанией, способной управлять сетью предприятий Danone; продажа заводов отдельным инвесторам как обыкновенных производственных активов без бренда Danone. Скажу прямо, что третий вариант самый нежелательный как с позиции собственных интересов компании, так и её российских партнеров и работников, а также российских потребителей.
По данным российских СМИ, компания начала попытки продать свой бизнес в России игрокам молочного рынка, причем сообщается, что сумма бизнеса по оценке экспертов может составлять около 1 млрд долларов (70 млрд рублей). Однако к настоящему времени нет информации о каких-либо результатах. И вот тут уже могут возникнуть проблемы.
— В чем вы видите негативный сценарий продажи бизнеса Danone?
— Продавая заводы в розницу как стандартный производственный актив, ничего нельзя выручить за бренды Danone, а также за экосистему компании, включающей систему контроля качества продукции, службу подготовки и повышения квалификации кадров, механизмы продвижения фирменных товаров. Трудно поддаются оценке возникающие при этом репутационные потери. Они неизбежно возникнут не только у покупателей, но и у многочисленных российских партнеров корпорации — поставщиков сырого молока и других ресурсов; вузов и НИИ, с которыми Danone завязала партнерские отношения.
Потери потребителей также существенны. Сейчас Danone занимает 7% рынка молочной продукции России. Мы не задумываемся о том, сколько товаров, давно знакомых нам под различными брендами, делает именно Danone. Это не только «Данон», но и, например, «Актимель», «Активиа», «Простоквашино», «Био Баланс», «Тёма», «Актуаль», «Даниссимо», «Петмол», «Нутрициа»… А теперь представим, что все это исчезнет с магазинных полок, что чревато резкими флуктуациями молочного рынка, которые нескоро утихнут.
Я уже не говорю о прямом ущербе сотрудников компании, связанном с неизбежной потерей рабочих мест.
Это может спровоцировать резкий провал в молочном секторе. Если Danone превратит свои заводы в безымянные, продаст их просто как производственные активы, заберет бренды, то что останется в России? Да и потенциальным инвесторам вряд ли интересно покупать заводы без имени. Важно сохранить в России устоявшиеся, пользующиеся доверием и уважением потребителей бренды.
В общем, по существу, это утрата всего того, что создавалось Danone в России на протяжении многих лет, с риском никогда не вернуться на российский рынок.
— А есть ли возможность сохранить такое масштабное производство в России?
— Есть, если компания примет решение не продавать активы по частям. Но наше законодательство, к сожалению, допускает розничную распродажу. История с Danone наводит на мысль о необходимости законодательных поправок в нормативную базу, регулирующую уход иностранных фирм из России. Речь идёт о запрете розничной распродажи активов системообразующими компаниями. Но внесение таких поправок требует времени, а пока ЦБ может запретить государственным банкам финансировать подобные сделки, которые противоречат интересам страны.
Ведь «Danone Россия» — далеко не рядовая компания. И дело не только в масштабах бизнеса, его социально ориентированном характере. Развивая производство, компания пользовалась значительными преференциями со стороны российских властей, как федеральных, так и региональных. Например, она была включена в перечень системообразующих организаций российской экономики в период пандемии. Наше государство вправе регулировать поведение на рынке компании Danone и подобного иностранного бизнеса.
Источник: 1prime.ru
