Скандально известная компания сменила имя, чтобы пробиться на российский рынок, и уже требует с аграриев роялти за новые сорта растений.
Игорь Абакумов, доцент Тимирязевской сельскохозяйственной академии, кандидат экономических наук, поделился своим мнением:
– Я не могу сказать, что генно-модифицированные растения — это плохо. Это хорошо, просто это ещё не до конца исследованная ветвь эволюции. Есть как доказательства того, что ГМО вредны, так и доказательства того, что ГМО не вредны. Пока ещё ни одна точка зрения не перевесила. Здравый смысл подсказывает, что, пока есть вопросы, в пищу такие растения и таких животных употреблять нельзя.
Компания Monsanto выращивает семена растений, на которых потом зреют колосья и плоды. Удивительных, живучих растений, устойчивых к ядам, которые тоже делает Monsanto. Фирма задалась колоссальной целью — кормить весь мир. И это выглядело бы очень благородно, если бы не одно но: фирма настаивает, что кормить всех голодных и несчастных может исключительно она и без неё никто в этом мире ничего выращивать не должен в принципе никогда. По мнению доцента Тимирязевской академии Игоря Абакумова, именно в этом смысл знаменитых «одноразовых» урожаев:
– При покупке семян есть чёткое указание, что на следующий год вы обязаны покупать новые семена. И, чтобы оградить себя от потери доходов, была разработана такая технология, которая называлась «Терминатор»: после сбора урожая через некоторое время семена перестают быть всхожими, они становятся стерильными. Это встроенные биологические часы, такая своеобразная химическая кастрация: происходит определённая химическая реакция внутри семечка — и оно теряет всхожесть.
Бренду Monsanto уже почти 120 лет, компания была основана в 1901 году и начинала как производитель сахарина, а потом переключилась на различные химикаты. Например, вещество, от которого на деревьях опадают листья, — знаменитый «Агент оранж». Во время Вьетнамской войны им обильно орошали леса, где прятались партизаны. Вскоре выяснилось, что оно влияет не только на растения, но и на людей. Во вьетнамском обществе, пострадавшем от диоксина, подсчитали, что за следующие полвека больше миллиона детей в стране родились инвалидами именно из-за того «оранжевого агента».
И припоминают не только во Вьетнаме, но и в американском городе Аннистон, штат Алабама. Там как раз и работал завод Monsanto. Отходы много лет сбрасывали в реку. Сколько там людей из-за этого погибли или получили уродства, в газетах не пишут. Зато сумма выплаченных много лет спустя компенсаций больным и родственникам погибших называется — 700 миллионов долларов.
И семьсот миллионов на 20 тысяч человек — это далеко не всё, что могла себе позволить Monsanto. В 2018 году она заплатила 289 миллионов одному садовнику. Ему на тот момент было 46 лет. Диуэн Джонсон ухаживал за садами возле нескольких школ в Сан-Франциско и по 20–30 раз в год обрабатывал их средством от сорняков под названием «Раундап». Как вы поняли, это ещё один прославленный продукт всё той же компании. В суде садовник доказал, что именно из-за этой жидкости заработал себе рак крови.
На основании выше изложенного трудно сказать, беспокоились ли в компании Monsanto о здоровье людей. Но сделать более живучими растения оказалось для компании интересной и стратегически важной задачей. Она наняла целую группу учёных, которые в 1982 году впервые в истории генетически модифицировали растения. Спустя полтора десятка лет Monsanto уже успешно продавала трансгенную сою и хлопчатник, одновременно скупая на своём пути мелких производителей семян.
Теперь из того, что посеяла Monsanto, вырастает 90% американских соевых бобов и 80% американской кукурузы. Не факт, что именно из этой кукурузы делают хлопья для завтраков, но ею совершенно точно кормят скот — будущее мясо в бургерах. А вот в Индии говядину не едят. Зато там пригодился хлопок Monsanto — им регулярно засевают восемь миллионов гектаров. В Бразилии и Аргентине очень любят “монсантовские” семена сои — под них выделили соответственно 14 и 17,5 миллиона гектаров. И вот что интересно: бразильские власти надумали было начисто запретить ГМО в стране, но это оказалось бесполезно — фермерам понравилось!
Российский рынок для Monsanto пока ещё неосвоенная территория, пояснил Игорь Абакумов. Кстати, из чьих семян у нас вообще на сегодняшний день выращивают урожай?
– Что касается стратегических товаров (пшеница, рожь, ячмень) — это у нас собственное. Кукуруза практически наполовину или более уже импортная, это уже генетически модифицированный продукт. Что касается сахарной свёклы, она на 100% импортная. Огородные семена, которые в пакетиках покупают миллионами штук, как правило, импортные, – подчеркивает .
В 2017 году компанию Monsanto решила купить немецкая химическая и фармацевтическая компания Bayer. К слову, они давние партнёры — ещё в 50-х вместе делали полиуретан. Нынешнее слияние оказалось сделкой века — 66 миллиардов (да, миллиардов) долларов. Для Monsanto это во всех отношениях удачный ход, считает эксперт.
– У Monsanto была очень плохая репутация. И, видимо, для того, чтобы эту репутацию свести в ноль, было принято решение компанию продать. Поскольку и семена, и препараты Monsanto у нас были, естественно, возникли опасения, что будет другой бренд, люди будут путаться и таким образом семена проникнут на наш рынок и начнут вытеснять семена отечественной селекции, – считает доцент.
Российская Федеральная антимонопольная служба сразу почувствовала подвох и объявила, что не одобрит эту сделку, пока Bayer как правопреемник Monsanto не передаст отечественным аграриям свои технологии селекции. Дело в том, что именно эти технологии обеспечили компании серьёзнейшее конкурентное преимущество, а в России подобных технологий нет.
– Их нет по разным причинам. Во-первых, потому что науку плохо финансировали. Во-вторых, в нашей стране вообще в 1940–1950-е годы долго шла борьба с генетикой как с лженаукой, мы были очень сильно отброшены тогда. И была борьба между генной модификацией и традиционной селекцией. Традиционная селекция, к сожалению, полностью победила как наиболее чистая, и у нас было запрещено производство генетически модифицированных растений и организмов. Поэтому этих технологий у нас нет, нам их надо покупать, но их не сильно продают, потому что это стратегические технологии, – рассказывает Игорь Абакумов.
В компании Bayer сначала возмутились и даже подали в суд на ФАС, но потом всё-таки согласились поделиться своими премудростями с семью российскими сельхозпредприятиями. Эти переговоры координирует Высшая школа экономики.
Bayer выдвинула условие: компания предоставляет российским селекционерам генетический материал и технологии, а взамен получает роялти за каждый выведенный с их помощью сорт или гибрид. Гибрид в данном случае — это разновидность, которая может дать хороший урожай, но — один раз. Как пояснили Лайфу в Высшей школе экономики, обязательства по выплатам будут действовать в течение 15 лет с момента подписания соглашения, а перечислять деньги придётся не ранее чем через пять-семь лет — именно столько потребуется на выведение нового сорта (или гибрида) по новым технологиям.
Bayer не получает прав на выведенные сорта, это интеллектуальная собственность получателей генетического материала. По условиям лицензионных соглашений, Bayer получает право на сбор роялти с продаж именно селекционера, который выведет новый сорт или гибрид. Иными словами, после создания соответствующего сорта или гибрида и его вывода на рынок получатели гермоплазмы должны уплатить небольшой процент с выручки от продаж этого сорта или гибрида в виде роялти, но с существенной скидкой к стандартному рыночному размеру.
И тут обнаружилась одна загвоздка. Российские селекционеры прочитали текст соглашения и обнаружили, что в нём нечётко прописано, как именно будет определяться, что новый сорт выведен именно на основе материала Bayer. По данным ВШЭ, для этого отечественным специалистам придётся предоставить германской компании информацию обо всех генно-инженерных манипуляциях с её материалом.
Компания-получатель не обязана раскрывать родословную собственных линий, может использовать кодовые названия для своего материала и так далее. Получатели должны лишь показать, на каком этапе была задействована гермоплазма «Байер» — непосредственно в качестве родительской линии или для улучшения уже имеющегося материала на более ранних этапах скрещивания. Именно от этого будет зависеть процент роялти, если конечный сорт или гибрид будет выведен на рынок и начнутся его продажи.
Необходимость уплаты роялти сохраняется только в одном случае: в гибридных культурах кукуруза и рапс, если генетический материал Bayer использован непосредственно в качестве гибридного «родителя» для нового гибрида кукурузы и рапса
Отмечается, что роялти будут взимать после выведения сорта или гибрида на рынок, а размеры выплат будут на четверть ниже рыночных.
Аграрии опасаются, что теперь им придётся платить дань за каждое своё достижение в любом случае, даже если никакие ресурсы компании Bayer им не понадобились.
А чтобы не платить никому роялти, нужно развивать технологии у себя в стране, добавил со своей стороны Игорь Абакумов. По его мнению, сумму, аналогичную стоимости строительства Крымского моста, стоило бы потратить на подготовку специалистов и покупку оборудования для селекции сельскохозяйственных растений. А пока что не известно даже, насколько актуальные, свежие технологии России скрепя сердце передаёт Bayer.
Источник: life.ru
